Хозяйка сердца - Страница 1

К оглавлению

1

Пролог

— Где моя сестра? Верните мою сестру! — кричит, захлебываясь слезами, малышка в коротеньком платьице.

Джон смотрит в расширенные от ужаса глаза девчонки, и его охватывает страх. Крик ребенка переходит в истошный, леденящий кровь вопль, который вспугивает разгуливающих у кромки воды чаек. Следом за ними с выброшенного океаном на берег полугнилого топляка взмывают в воздух какие-то устрашающего вида огромные птицы.

— Это они погубили Эстер! Это они! — надрываясь, бьется в истерике девочка, но тычет пальцем лишь в Джона, словно не замечая двух других парней, стоящих рядом с ним с отсутствующим видом.

Полицейский угрожающе позвякивает уродливыми, похожими на клешни краба наручниками, решая, на кого же из троицы обвиняемых надеть «браслеты», чтобы препроводить куда следует. Но вот металлические полукольца смыкаются на запястьях Джона, и он что есть мочи кричит:

— Я ничего не видел! Ничего не знаю!

А девчушка продолжает вопить, и вдруг сонмище темно-серых разъяренных птиц пикирует на людей — яростно, как в фильме Хичкока. Хищноклювые пернатые накидываются на Джона.

— Кыш, проклятые! — прикрывая голову руками, кричит он и… просыпается в холодном поту.

Черт знает что, подумал Джон и уже не во сне, а наяву послал проклятия неизвестно в чей адрес. Что за напасть этот сон!

Вот уже много лет его по утрам нет-нет да и разбудит одно и то же кошмарное видение. Спросонья перед глазами какое-то время еще мелькает искаженное ужасом лицо девчонки и со свистом рассекают воздух грозные, как возмездие, птицы. Ну ладно, понятно, почему до сих пор снится несчастная малышка, но буревестники-то тут при чем?! С отелем «Буревестник» это никак не связано, дело процветает, и ничто не предвещает беды. А вот татуировки…

Джон посмотрел на левое запястье и вздохнул. Хм, и почему это Фред свел свою наколку? Неужели он виноват в случившемся десять лет назад? Вроде бы с Фреда и Юджина сняты все подозрения, но что-то с ними происходит… Особенно с Фредом, который временами будто с цепи срывается — дергается, орет по пустякам, нервничает. Может, из-за предстоящих выборов? Правда, потом, остыв и напустив на себя вальяжный вид, извиняется, а то и откровенно заискивает.

Приняв душ, Джон налил чашку крепкого кофе и задумался. Странные все же у меня кузены. Один мрачен и раздражителен, а другой пуглив, словно по минному полю ходит. Сейчас модно все списывать на стресс, но не на пустом же месте он возникает?..

А впрочем, кто их разберет! Стресс стрессом, но каждый по-своему умеет снять напряжение. Для Фреда своеобразной панацеей от озлобленности частенько бывают молоденькие длинноногие блондинки, а Юджина от синдрома «минного поля» успешно избавляет лошадиная доза двойного скотча или неразбавленного джина…

Да уж, послал Господь родственничков, чертыхнулся Джон, надевая куртку. Однако пора бежать в отель и приниматься за дела. Хлопот сегодня будет немало…

1

Джон открыл дверь гостиничного бара и по-собачьи повел носом, принюхиваясь к царящим в помещении запахам. Он словно размышлял, входить или нет, как будто у него был выбор. Конечно, сейчас предпочтительнее отправиться на рыбалку, но об этом можно только мечтать.

Он хорошо знал, что если сегодня не появится на работе, то Фреда может хватить апоплексический удар. А тогда ему, Джону Олтману, придется взять на себя хлопоты по управлению отелем «Буревестник» и одноименной гостиничной фирмой. Упаси Господи! Джон содрогнулся от перспективы провести остаток жизни в четырех стенах за письменным столом, а главное — рядом с кузенами. Оказаться тет-а-тет с голодной акулой и то лучше.

Конечно, он мог одним махом многое, если не все, изменить и переиграть в делах гостиницы, ставшей для него за последние двадцать два года родным домом. Но сдержанность являлась отличительной чертой Джона и уберегала его от скоропалительных поступков. К тому же теперь, когда родственные неурядицы давно стали достоянием истории, не стоило суетиться и торопить события.

Перешагнув порог бара, Джон вгляделся в полумрак. Интересно, в каком настроении кузены сегодня? Не хотелось бы с утра сцепиться с ними по какому-нибудь, самому что ни на есть дурацкому, поводу.

Фредерик и Юджин, его ближайшие родственники и, увы, партнеры по бизнесу, стояли к Джону спиной, и он видел, как напряжены плечи старшего из братьев и как покачивает младшего. Неужели один уже пребывает в дурном настроении, а другой успел надраться с утра пораньше?

Ни Фред, ни Юджин не заметили появления Джона, потому что сосредоточенно рассматривали через щелку жалюзи залитый утренним солнцем пляж. Когда Джон проходил мимо огромного аквариума, установленного в центре бара, стайка ярких и, очевидно, любопытных рыбок дружно развернулась в его сторону. Он постучал по стеклу костяшками пальцев, извиняясь за то, что не захватил корм.

Фредерик услышал шаги и обернулся. Одарив Джона укоризненным взглядом, он закинул голову и отправил в рот порцию пилюль. Бедняга! Должно быть, в тридцать пять лет противно чувствовать себя старой развалиной и пригоршнями глотать таблетки.

— Опаздываешь на работу, — сухо бросил Фред, запивая лекарство содовой.

Джон снял куртку и, бросив ее на ближайший стул, подошел к стойке бара из полированного тикового дерева.

— Прошу прощения, босс, — насмешливо извинился он, наливая себе минералки в пузатый бокал. — Я упустил из виду, что ты помешан на пунктуальности.

Фредерик недобро хмыкнул и продолжал брюзжать:

1