Хозяйка сердца - Страница 29

Джон засмеялся, но смех его, так же, как и речь, был полон тревоги.

— Да, вы, должно быть, не услышали самое интересное. Совершенно верно, шантажирует. Предприимчивая юная леди решила, что ее молчание по поводу сексуальных развлечений Фреда, лезущего в политику, стоит пятьдесят тысяч долларов — не больше, но и не меньше. Иначе моего дорогого братца ждет крах на выборах.

— Господи, да не может быть!

Одри была потрясена. Внебрачные связи сами по себе достаточно неприглядны, но она-то по своей наивности считала, что от красноречия Фредерика и его привлекательной внешности молодая девушка просто потеряла голову. Факт шантажа придавал ситуации иной характер — предельно гнусный.

Конечно же, подумала она, Джон не имеет или не хочет иметь никакого отношения к этой грязной истории. Может, Олтман-старший и пришел в ярость из-за того, что брат не только не захотел прикрыть его, но и выложил ему все прямо в лицо, потребовав, чтобы он вел себя как мужчина.

Но так ли все было? Теряясь в догадках, Одри смотрела на сумрачное лицо Джона. Что на самом деле она знает об этом человеке?

Не исключено, что, когда под угрозой общие интересы, Олтманы встают плечом к плечу, поддерживая друг друга. Как, например, десять лет назад после смерти Эстер. Она помнила, как вся троица явилась в полицейский участок для допроса. И как легко братья покинули его, словно на крыльях той хищной птицы, что красовалась на их запястьях. Возможно, эти господа поднаторели в искусстве прикрывать друг друга?

— И что же Фредерик собирается делать? — не удержалась она от вопроса.

— Ему придется платить. — Джон раздраженно сломал веточку и отбросил ее в сторону. — Точнее, платить придется нам. В распоряжении Фреда нет свободной наличности. Поэтому он и обратился ко мне. За займом.

Сердце у Одри упало и покатилось куда-то вниз. Она вздохнула — пора уходить отсюда. Уже поздно. Небо было залито оранжевым пламенем вечерней зари.

— Мне пора возвращаться. Не сомневаюсь, вы сможете с братом разобраться… сможете вытащить его. — Она остановилась, чувствуя, что голос ее подрагивает от едва сдерживаемого возмущения. — Мне в самом деле пора идти.

Джон гневно свел брови и, прищурившись, уставился на Одри.

— Не делайте этого! — Он с силой схватил ее за руку.

— Чего не делать?

— Не осуждайте меня за поведение Фреда.

— Я не…

— Да вы проклинаете меня, потому что я брат подонка. Вы считаете, он должен расплачиваться за свои поступки? Вы думаете, что Фред…

— Я считаю, что он должен быть подвергнут публичной порке! — Она в упор посмотрела на Джона.

— Как и я, — не моргнув, выпалил он.

— С одним уточнением. Будь моя воля, я бы не выложила ни цента, чтобы спасти Фредерика от наказания за его гнусные поступки. А как я поняла, платить придется вам и вы на это готовы.

— Не ради спасения этого гуляки, — смягчился Джон. К нему постепенно возвращалось прежнее спокойствие. — Мне придется платить, чтобы сберечь нервы Айрис.

Одри очень хотелось поверить ему.

— Неужели вы думаете, что жена не подозревает о похождениях Фредерика? Женщины далеко не так слепы.

— Конечно, она в курсе, что Фред ходит на сторону, но о последнем случае не знает, — скривился он. — По крайней мере, я на это надеюсь. Вы же видели, какая Айрис ранимая и хрупкая. Неужели вы хотите, чтобы она прочла в газетах смачные подробности про своего муженька и надолго слегла?

Одри замялась. Ее возмущение стало спадать.

— Не знаю… Даже не знаю, что и подумать.

— Тогда доверьтесь мне.

Она покачала головой. Как можно принять на веру слова человека, подозреваемого в самом страшном грехе? Единственное, что она знает, так это то, что рядом с ним у нее сладостно ноет сердце, а чувства выходят из-под контроля. По всей видимости, такое же воздействие он оказывает на всех женщин, которых у него, как она только что слышала, предостаточно. Неужели и Эстер попалась на его крючок?

— Мисс Клиффорд, где вы?

Это был голос Кэти. Одри растерянно посмотрела в сторону отеля. Она ведь обещала, что будет ждать малышку.

— Я здесь! — крикнула она. — Подожди меня на дорожке, милая. Я сейчас. — Она повернулась к Джону, который продолжал держать ее руку. — Я должна идти.

Он мягко сжал ладонь девушки, но потом с явной неохотой разжал пальцы.

— Что я вам сделал плохого? — не скрывая отчаяния, тихим, подрагивающим голосом произнес он. — Проклятье, почему вы не можете мне довериться?!

Солнце едва взошло, а Одри была уже на пляже в поисках объектов для съемки. Около часа она бродила по побережью, зарядив камеру своей любимой черно-белой пленкой, в надежде, что увидит не сочетание цветов, а гармонию форм и линий, которая потрясет ее.

Но ничего подходящего не попадалось. Ровным счетом ничего. Одри вяло нащелкала целую кассету, но понимала, что пленку можно даже не проявлять. Пустое дело, поиск вслепую. Попадаются лишь банальные виды, как, например, пенное кружево гребней волн на темно-синей глади залива. Грустно, словно обваливаются стены песочных замков.

Ничего впечатляющего. Только слух улавливает мерный накат волн на песчаный берег. Утомительно однообразный ритм, ровное дремотное бормотание отупляют. Начинаешь терять представление о времени и пространстве и погружаешься в мир слуховых галлюцинаций…

Одри устало опустилась в шезлонг возле одной из пляжных кабинок. Она пыталась фотографировать даже их, как и длинный ряд огромных пляжных зонтиков, таинственных, словно в тени их прячутся приведения. Иначе зачем они здесь — ведь на пляже ни души…